Код: Выделить всё
Естественно, этого музыканта знают многие. Один из ярчайших джазовых гитаристов современности, начинавший свою карьеру в группах Жана-Люка Понти (Jean-Luc Ponty) и Чика Кориа (Chick Corea) и в настоящее время успешно продолжающий ее в самобытнейших фьюжн-формациях VITAL INFORMATION и GAMBALE/HAMM/SMITH, наконец, добрался до Москвы, чтобы выступить с концертами в столичном клубе “Форте”. К этому времени подоспела и новая пластинка проекта VITAL INFORMATION, которая была выпущена в России компанией Dark Division.
Из разговора с этим, без преувеличения, великим исполнителем, выяснилось много разных ранее неизвестных вещей. Например, то, что его фамилия произносится “Гамбале”, что для многих знатоков английского языка было настоящим открытием. Но главными открытиями стали для нас наряду с богатейшим внутренним миром этого музыканта, его оригинальное мировоззрение и своеобразное отношение к различным аспектам творчества и музицирования.НАЧАЛО БОЛЬШОГО ПУТИ
- Как так получилось, что обыкновенный парень из Австралии заболел фьюжном?
- Это хороший вопрос! Ха-ха! Ты знаешь, на самом деле, я не начинал с фьюжна, а пришел к нему благодаря постоянному развитию себя как слушателя и музыканта. Да-да, именно благодаря этому процессу. Вообще, в десять лет я начал слушать блюз, а потом музыкальные пристрастия постепенно менялись. Похожая ситуация с кофе или пивом (смеется) – ты пробуешь его на вкус и думаешь: “Хм, а неплохо, надо будет иметь в виду на будущее...” А чуть позже (или значительно позже), когда распробуешь - восклицаешь: “Нет, ты смотри-ка, а действительно классно!” И вот так вот со временем и с возрастом, перепробовав всего понемногу, ты понимаешь, что предпочтения сильно меняются. Я, например, не любил джаз, когда был маленьким...
- Почему?
- Я просто не понимал его и не был готов к нему. А ведь все развивается хронологически. Здесь мы имеем классическое подтверждение этого постулата: я начал с блюза, так как он легкий, с точки зрения звучания, он легко слушается и воспринимается, это проникновенная музыка, музыка для сердца. А потом я понял, что готов и к чему-то большему: к более сложной и совершенной музыке. И начал слушать много всего неизведанного и пока еще не до конца понятного мне. Со временем ко мне начало приходить понимание многих вещей. И вот тогда в возрасте тринадцати лет я открыл для себя Чика Кориа. Мои друзья увлекались совершенно другой музыкой, а для меня Чик был в своем роде первооткрывателем чего-то совершенно необычного, но такого заманчивого... Помню, что в то время на меня произвела неизгладимое впечатление группа STEELY DAN. Безусловно, в числе моих фаворитов входили Майлс Дэвис (Miles Davis), Фрэнк Заппа (Frank Zappa), Джон Колтрейн (John Coltrane), Эл Ди Меола (Al Di Meola), да еще пара десятков музыкантов. Для меня все это было так ново, непонятно и в тоже время интересно; у этой музыки было богатое, насыщенное звучание. Я продолжал слушать такую необычную и своеобразную музыку, продолжал развиваться.
В том городе, где я вырос, был музыкальный магазин, там работал мой друг. И я приходил к нему, а он махал у меня перед глазами пластинками и воодушевленно спрашивал: “А ты ЭТО слушал? А это? А вот это?” – именно от него я узнал о существовании Кориа, Заппы и других “монстров” джаза и фьюжна. Для меня это было большим потрясением (в хорошем смысле этого слова), это как открытие новой планеты. Так что можно сказать, что именно благодаря своему другу я начал слушать такую музыку, он как бы направил меня на путь истинный, ха-ха!
А вообще, я думаю, что специально к этому стремиться не надо, все придет с возрастом, постепенно. А многое зависит и от того, в какой семье ты родился. Я имею в виду, что если, например, твой отец – джазовый барабанщик, то это да, ты уже изначально вырастаешь в такой атмосфере, атмосфере джазовой музыки и соответствующего звучания. А мои родители играли тарантеллу на гармошке. И я пришел к джазу со временем, не сразу, как я уже говорил.
- А кто из гитаристов оказал на Вас наибольшее влияние?
-Скажу сразу, что это были не только исполнители джаза. Для меня главным критерием “крутости” гитариста является прежде всего его индивидуальность, оригинальность, неповторимость, ну и, естественно, его харизма. Это то, что заставляет слушать даже тогда, когда совершенно не понимаешь, что он играет. Нечто вроде гипноза. Такими были великий Джими Хендрикс (Jimi Hendrix), Фрэнк Заппа, Джон Майал (John Mayal), некоторые другие. Но их влияние на меня не сводилось к подражанию их игре или копированию их риффов. Своей харизмой они вдохновили меня к творчеству, дали большой эмоциональный толчок, заставили более серьезно задуматься о разных аспектах творческого процесса, включая, наряду с эмоциональными, и вопросы технического характера. Я имею в виду вопросы правильного звукоизвлечения. Правда, на последнее больше повлияла моя гипертрофированная педантичность.
- А каким образом Вы оказались в концертном составе Жана-Люка Понти?
- Ну, я вырос в Австралии. Нет, мне, конечно, детство свое нравилось, и город отличный, но вся проблема в том, что на обложках своих любимых альбомов я читал: Калифорния, Лос-Анджелес, Голливуд, Лос-Анджелес, Калифорния, Голливуд… И мне пришлось перебираться туда, многое меня звало в те края, где все создается и играется. Поэтому получается, что первый шаг, который я сделал, - я стал ближе к любимой музыке. Ведь я мог прожить всю свою жизнь в Австралии, и никто бы меня не знал, и я так же никого бы не знал...
- Да, Канберра - это слишком далеко…
- Мягко сказано! Это НИГДЕ! Несомненно, Канберра – красивое место, но это точно не центр джаза! Ха-ха! И я поехал в Лос-Анджелес. Там я уже начал входить в колею, адаптироваться к той обстановке. Играл со многими музыкантами, заводил новые и полезные знакомства, ну, ты понимаешь, связи. Ведь они очень важны в музыкальной среде – люди говорят о тебе, обсуждают: “Что-то лицо мне его знакомо… По-моему, я его где-то видел!”. “Ага, ты прав. Он был тогда на джеме классно играл.” И вот так постепенно о тебе узнаёт все больше людей. Так вот, приехав в Лос-Анджелес, я, как уже говорил, начал много репетировать, играть. Потом попал на прослушивание к Жану, небезуспешно прошел его, он меня взял к себе. Кстати, тогда игра с Понти была еще и моей работой, то есть я еще и деньги получал за это! Тур длился где-то шесть месяцев, и, когда он закончился, Жан сказал, что больше работы в этом году не будет. Но я-то хотел играть и играть дальше, не обязательно с ним, конечно, но все же! И я объяснил Жану, что если ему еще потребуется гитарист для такого рода концертов, то он всегда может рассчитывать на мою помощь. Я уже не мыслил тогда своей жизни без исполнения этой музыки, именно тогда я четко обозначил свой жизненный путь.
И именно тогда началось сотрудничество с Чиком Кориа? Расскажите, как Вы попали в CHICK COREA’S ELECTRIC BAND?
- Начать стоит с того, что свой сольный альбом я записывал в его студии: она располагалась в двухуровневом здании, на втором этаже. Когда я первый раз появился в ней, я испытал настоящий шок! И я ходил по ней как по музею, разглядывая уникальные экспонаты… Большая часть моих любимых пластинок была записана тут! Смотрел на стены, видел обложки этих самых альбомов! Невероятно! Я был очень взбудоражен! Как же так! Я не мог поверить в то, что буду писаться в студии Кориа!
А, внизу, на первом этаже располагались офисы, кабинеты, в общем, весь менеджмент. И я помню, что оставил как-то свою машину около входа (это был один из тех счастливых дней, когда мы записывались). И потом из офиса вышла какая-то женщина и что-то начала говорить о парковке, что здесь нельзя ставить машину. Я объяснил ей, что приехал на запись. Так вот, она посмотрела на мой бэджик и сказала: “Фрэнк Гамбале? Ты знаешь, а я слышала о тебе! Мой муж с тобой работал!”. Оказалось, что ее супруг - известный барабанщик Том Брейклайн, и я с ним играл на нескольких джемах. Такое вот совпадение. Я не знал, кто она, но что-то заставило меня сказать ей: “Если Чику когда-нибудь понадобится гитарист, то позвони мне.” Вот так получилось. Забегая вперед, нужно сказать, эта женщина была секретарем менеджера Кориа, то есть она общалась с ним достаточно близко по долгу службы. В конце концов, через шесть месяцев она со мной связалась, я прошел прослушивание и начал работать с Чиком.
ПОДДЕРЖКА ГИТАРНЫХ БРЭНДОВ
- А почему Вы решили заключить договор эндорсмента именно с фирмой Ibanez?
- Ну, когда я начал играть с Чиком Кориа, моя жизнь сильно изменилась, а все из-за его невероятных репетиций, ну, ты знаешь…
- Да. Безусловно!
- Ха-ха! Так вот, уже в то время частенько люди из фирм, производящих гитары, интересовались мной: “Чик, а что это за парень? Кто это? Я где-то слышал его!” Жизнь вдруг завертелась, закружилась, и я оказался в водовороте её событий. Честно говоря, я уже не помню деталей начала контакта с Ibanez, слишком много было говорено с разными людьми по поводу поддержки гитарного брэнда. Но из истории не выкинешь следующего факта: когда ко мне подошел представитель этой фирмы с конкретным предложением представлять брэнд собственной моделью гитары Ibanez, я с готовностью согласился. Я подписался на эндорсмент Ibanez - они тогда были весьма прогрессивной и модной фирмой, ведь ее эндорсерами были и Стив Вай (Steve Vai), и Джо Сатриани (Joe Satriani), самые крутые технари на тот момент времени! И я начал работать над собственной моделью. Так родилась линейка гитар FGM 100, 200, 300 и 400. Мне в то время очень нравилось заниматься доводкой инструмента. А потом я перерос это сотрудничество и ушел от Ibanez. Это произошло лет пять назад. Просто я понял, что модернизировать инструмент до бесконечности в принципе можно, но кардинально уже ничего не изменишь. А мне хотелось работать над новой моделью гитары. И тут подвернулось предложение фирмы Yamaha. Сейчас мы с Yamaha разработали новую модель; я на ней, кстати, играю в настоящее время. Если ты была саундчеке, то слышала именно ее.
- Точно? Она звучит отлично!
- И мне нравится тоже. А если говорить о гитарах Ibanez серии FGM, то я-то, в принципе, по-настоящему не создавал ее и не работал над ней глобально – это была некая вариация, улучшение уже существующий гитары: я просто изучил ее, критически разобрал все недостатки и сказал: “Тут сделать то-то, вот тут убрать, здесь уменьшить, тут улучшить”. Я просто внес какие-то изменения. А вот модель Yamaha AES-FG – это целиком и полностью результат моих наработок. Мы начали с нуля, и получился совершенно новый инструмент, который сделан по моим требованиям и желаниям. Можно утверждать, что эта модель - мое детище.
- А почему именно Yamaha?
- На самом деле у меня был большой выбор, но он пал именно на Yamaha. Во-первых, этот брэнд широко известен во всем мире. А это очень важно для меня: ведь концерты и мастер-классы даются почти во всех странах, и я был уверен в том, что если вдруг что-то случится с моим инструментом, то Yamaha окажет мне незамедлительную помощь, поддержит меня, где бы это не произошло. А во-вторых, Yamaha раньше не имела очень хорошей репутации как производитель электрогитар.
- И Вы решили ее улучшить...
- Ты права, я подумал, что им нужна помощь именно такого рода, и я могу ее оказать. Да, они обеспечили себе отличное имя за счет производства качественных барабанов, бас-гитар, клавишных, микшерных пультов, духовых инструментов, а вот с обычными электрогитарами не очень сложилось. И я решил им помочь улучшить репутацию в данном сегменте рынка музыкальных инструментов. И на сегодняшний день эта компания является одной из самых бурно развивающихся, ставящих во главу угла инновационный процесс. И я горд тем, что принимаю в этом процессе непосредственное участие.
УЧЕНИК СТАНОВИТСЯ УЧИТЕЛЕМ
- Но инновационный процесс невозможен без хороших знаний. Если Вы не против, поговорим об обучении. Почему для своего, скажем так, базового обучения Вы выбрали именно Голливудский Guitar Institute of Technology (GIT)?
- Это было давно, и раньше это была действительно хорошая школа, но сейчас, к превеликому сожалению, многое изменилось к худшему. Но ладно. В то время мне нужна была возможность остаться в Штатах, а тут стоит отметить, что если ты приехал в страну как турист, то максимум, сколько ты там мог прожить – это полгода, а вот студенты уже имели право на несколько лет законного проживания в Штатах. И я выбрал второй вариант. И, будучи студентом, я, естественно, много играл, джемовал, знакомился с людьми и потихоньку обрастал связями.
- Вам нравилось учиться в GIT?
- Безусловно. Я впитывал все как губка. Многие знания, полученные там, были поистине бесценны, и я в то время отлично понимал это, стараясь ничего не пропустить. Наверное, поэтому я был прилежным студентом. А также упорным и настойчивым.
- Наверное, именно эти качества помогли Вам окончить это учебное заведение с высшей степенью и стать Студентом Года?
- О, ты даже это знаешь! Да, было и такое! После этого мне автоматически предложили должность преподавателя. Которое я с готовностью занял, ведь это, ко всему прочему, давало мне возможность наконец-то получить green card и осесть в Штатах. И я проработал в GIT где-то около четырех лет.
- А что дала Вам как гитаристу преподавательская деятельность?
- О, когда ты имеешь учеников, ты всегда должен быть предельно собран. У тебя нет права на ошибку. Ты должен быть открытым, и делиться не четвертью, и не половиной своих знаний, а всем, что ты знаешь. Нужно выкладываться на полную катушку. Иначе тебе просто не поверят. А если студент не верит преподавателю, то нет смысла вообще затевать учебный процесс. Ровно как не имеет смысла играть музыку и заниматься творчеством, если это не составляет смысл твоей жизни. Вот эти вещи я, будучи преподавателем, осознал в полной мере.
- А почему преподавание в этом учебном заведении было столь недолгим?
- Потому что мне поступило предложение, от которого невозможно отказаться. Семь лет назад в Лос-Анжелесе создавалось новое продвинутое музыкальное учебное заведение – L.A. Music Academy (LAMA). Мне было предложено возглавить гитарное отделение этой музыкальной школы, причем мне давались очень большие полномочия, касающиеся практически всех аспектов учебной программы. Я написал около восьмидесяти процентов всей учебной программы LAMA, я тогда, на первых порах, практически все время уделял своему учебному заведению. И со временем так получилось, что Guitar Institute of Technology и моя LAMA стали конкурентами. У нас, между прочим, учатся студенты со всего мира, а большую часть преподавателей я “выкрал” и “прихватизировал” у GIT! Ха-ха-ха!
- А какие требования Вы предъявляете к Вашим потенциальным студентам?
- Я уже говорил о своих исключительных полномочиях. Так вот, одно из них заключается в том, что я ЛИЧНО отбираю учеников на свое отделение. И если вы хотите учиться у меня, записывайтесь на собеседование. Там я и озвучу свои требования. Единственное, что я могу предварительно сказать о требованиях, они хоть и довольно жесткие, но вполне по силам человеку, обладающему определенными качествами.
- А расскажите, пожалуйста, о Вашей учебной программе.
- Моя программа весьма продвинута. О ней можно говорить очень долго. А если вкратце…Я написал несколько книг по различным аспектам музыкальной теории и сейчас пишу очередную. Мне принадлежат учебные курсы по звучанию, композиции, технике, импровизации и некоторые другие. Я очень рад, что за время моей работы в L. A. Music Academy мне многое удалось реализовать из богатого багажа своих знаний для обучения студентов.
- Ваша первая книга называлась “Speed Picking” (“Скоростное Звукоизвлечение” – прим. авт.). Почему Вы решили написать ее?
- Честно говоря, я и не думал, что уже в студенческие годы напишу книгу. Жизнь заставила. Я тогда был студентом, много занимался, работал над техникой, экспериментировал. Ко мне подходили и спрашивали: “А что ты делаешь? Как у тебя так получается? А покажи, пожалуйста!”. А я просто хотел практиковаться, а мне мешали с такими вопросами. И я решил облегчить себе жизнь и написал книгу. И когда ко мне подходили с просьбами показать да рассказать, я говорил: “Вот вам книга, читайте, учитесь и дайте мне, в конце-то концов, спокойно позаниматься!” Ха-ха! Как в дальнейшем оказалось, книга действительно получилась познавательной. Многие гитаристы заинтересовались ею, читали и были очень довольны… Ну и я тоже! Кстати, еще у меня есть DVD на эту же тему - “Monster Lick & The Speed Picking”, всем настоятельно советую!
МУЗЫКАЛЬНЫЕ ДОКУМЕНТЫ
- Мы, к сожалению, не видели эту видеошколу, но слышали Ваши альбомы. Хотелось бы поговорить об этой ипостаси Вашей деятельности.
С удовольствием! Ведь альбом – это некий итог деятельности музыканта; каждый исполнитель рано или поздно “созревает” до записи альбома. Это документ, предъявляемый музыкантом как рядовым слушателям, так и своим ученикам.
- Хорошо, тогда такой вопрос: можно ли сейчас найти в продаже Вашу пластинку 90-го года “Thunder From Down Under”?
- А почему именно её?
- Насколько я знаю, она неплохо продавалась и была №1 в джазовых чартах Японии в то время.
- Да, альбом действительно был удачным и был хорошо принят публикой. Да и продавался он неплохо, и, похоже, весь тираж был распродан. В данный момент его найти практически невозможно. Он выходил в Японии, на лейбле JVC, а перед этим три – на маленьком лейбле Legato в Калифорнии. Эти пластинки сейчас действительно очень тяжело где-либо достать, они труднодоступны и стали настоящими раритетами. Я пытался выкупить права у JVC в течение двух лет, но все без толку.
- У Вас есть свой собственный лейбл Wombat Records. Расскажите о нем.
- Да, совершенно верно, я не так давно основал собственный лейбл, а сделал я это как раз для того, чтобы контролировать ситуацию со своими альбомами, их изданием и переизданием. Ну и, естественно, отслеживать продажи. И если ситуация с правами на альбомы с JVC зашла в тупик, то с лейблом Legato, на котором выходило три моих сольника, разрешилась в мою пользу. В результате этого они были мною переизданы на Wombat Records. Еще я планирую выпускать на своем лейбле пластинки и других исполнителей, таких как, скажем, классический гитарист Маурицио Колонна (Maurizio Colonna).
- Но тем не менее Ваш последний соло-альбом “Coming To Your Senses” вышел на лейбле Стива Вая “Favored Nations”. Почему?
- О, это интересная история! Стив Вай решил основать собственный рекорд-лейбл и издавать прежде всего свои работы в жанре продвинутой гитарной музыки. А также работы других музыкантов, и не только гитаристов, которые он считает интересными с точки зрения развития музыкального мышления. К тому времени у меня был готов сольный альбом, и Стив захотел издать его на своем лейбле. Я не стал возражать, ведь я давно знаю Стива и уважаю его. Тем более, что условия контракта меня полностью удовлетворили. И так получилось, что первым артистом, подписавшим контракт на выпуск пластинки на новоиспеченном лейбле, оказался я! А потом уж вышли и альбомы Стива, и работы других музыкантов, в числе которых и Эрик Джонсон (Eric Johnson), и Грегг Бизонетт Gregg Bisonette), и Билли Шиэн (Billy sheehan), и мой коллега по проекту Gambale/Hamm/Smith басист Стью Хэмм (Stu Hamm). Даже старая легендарная блюзовая группа YARDBIRDS выпустила свой камбэк на лейбле Стива! Кстати, очень рекомендую эти пластинки! Судя по всему, на “Favored Nations” практически нет слабых релизов!
- Каким образом Вы подбирали музыкантов для пластинки “Coming To Your Senses”?
- Ой, они все мои друзья, мы часто общаемся и хорошо знаем друг друга. Почему? Лос-Анджелес – ядро мирового интертайнтмента с самым большим музыкальным рынком в мире, а я там живу уже достаточно долго. Многие приезжали в город ангелов, как и я – чтобы быть ближе к любимой музыке. Я встречал и земляков из Австралии, и парней с Южной Америки, Кубы, Польши... Все слетались туда, как осы на мед, знакомились, джемовали в клубах, а потом уже получались такие вот проекты, писались альбомы... И этот - не исключение! Кстати, барабанщик, с которым я приехал в Россию, Джоэль Тэйлор (Joel Taylor), помогал мне и в записи этого альбома. Я его знаю по преподавательской деятельности. Он тоже преподаватель, правда, другой музыкальной школы – Musician Institute of California. Он очень занятой человек, но, тем не менее, помог мне с альбомом. Помогает и сейчас. Кстати, после этого тура у Джоэля европейский тур с другим гитаристом, Аланом Холдсвортом (Alan Holdsworth). Такая вот история.
- Одним из самых интересных фьюжновых составов последних лет является проект GAMBALE/HAMM/SMITH. Кто был его инициатором?
- О, ну во-первых, я работал с барабанщиком Стивом Смитом около семнадцати лет в группе VITAL INFORMATION, поэтому игра с ним уже не была для меня в новинку. Мы захотели сделать что-нибудь более роковое, некий old days fusion, мощный и драйвовый. Но мы-то со Стивом по большей части джазовые музыканты, поэтому мы решили, что нам нужен басист, играющий рок. Чтобы в итоге мы бы компенсировали и дополняли друг друга с музыкальной точки зрения, и получился бы отличный фьюжн старой школы. Стью Хэмм как раз и был таким басистом, я его знал довольно давно. И когда мы со Стивом предложили ему присоединиться и поиграть материал в духе классического фьюжна, он с готовностью согласился.
Тут нужно рассказать о двух братьях Майке и Марке Уорни, у каждого из них был свой лейбл, кстати, на лейбле Марка и вышло первых три моих альбома. Но у Майка (Mike Varney, президент Shrapnel Records – прим. авт.) дела шли лучше и успешнее, наверно, потому, что он занимался больше музыкой в стилях hard rock и heavy metal. И именно он согласился выпустить наш проект GAMBALE/HAMM/SMITH, мы заключили контракт и записали первый альбом. А потом выпустили еще два. Самое интересное в том, что и здесь мы были пионерами: наша пластинка была первым релизом образованного Майком рекорд-лейбла Tone Center, специализирующемся на современном фьюжне. В настоящее время это, пожалуй, самый мощный в мире лейбл данного направления.
- Какова дальнейшая судьба проекта GAMBALE/HAMM/SMITH. Планируется ли новый альбом?
- Я не знаю. Может быть, а может и не быть. Как я уже говорил, у нас уже есть три полноценных работы, а это не мало в плане музыкального потенциала. Мы не хотим повторяться, а если все-таки что-то и наметится, то точно будет изменен состав: пригласим, например, клавишника. А в планах на ближайшее будущее создание четвертой пластинки пока не числится. А там посмотрим, будет видно со временем.
- В последнее время принято включать в пластинки каверы классиков фьюжна или джаза. Почему Вы этого не делаете?
- Мне это не интересно, так как я люблю сочинять САМ и СВОЮ музыку, вкладывать себя целиком в неё. Да, я люблю и уважаю стандарты, но должна быть и индивидуальность музыканты, его душа. Я не понимаю, для чего некоторые фьюжн-группы и джаз-комбо ставят в альбомы свои версии классических джазовых композиций в качестве бонус-треков. Хотя, нет, наверно, основной их замысел – это большие продажи и известность. То есть человек, видя в трек-листе кавер на вещи Заппы или Кориа, думает: “Хм, интересно, а как ЭТА ГРУППА исполняет данную композицию?!” И покупают пластинку, чтобы послушать очередную кавер-версию джазового или фьюжного стандарта. Цель достигнута – диск купили. Но я все-таки стараюсь гнаться за качеством музыки, а не за ее продажами.
- А расскажите, пожалуйста, о Вашем проекте VITAL INFORMATION.
- Начнем с того, что это не мой проект, это детище Стива Смита. Я играю в этой группе уже много лет, где-то с 1985-ого года. Пластинок с этим комбо записано уже порядка десяти. Это более джазовый проект, чем моя музыка (у меня все-таки больше фьюжна). Все музыканты этого состава - мои близкие друзья, нам нравится играть вместе, мы так долго знаем друг друга, что на репетициях нам не нужны слова – мы мыслим в одном направлении. Поэтому и длится наше сотрудничество так долго. Я, честно говоря, абсолютно уверен, что Стив – один из самых техничных и думающих барабанщиков в современной музыке. У него масса идей, которые он воплощает в рамках этой группы. Том (Tom Coster, клавишник) и Бэрон (Baron Browne, басист) – тоже сильнейшие музыканты, за плечами у которых огромный опыт работы.
А на следующей неделе я еду в Лос-Анджелес. Мы будем работать над новым альбомом. Нам предстоят сессии в студии и запись новой пластинки. Где-то в начале осени она должна выйти, и в сентябре-октябре у нас планируется тур в её поддержку.
- А в Россию не заедете?
- Может быть, но дело в том, что мы тут уже в прошлом году играли. Хотя, скорее всего, мы все-таки посетим страну еще раз.
О ЗДОРОВЬЕ ЛЮБИМОГО ЖАНРА
- Будем ждать! А теперь давайте поговорим о фьюжне в целом. Как Вы думаете, произошли ли какие-нибудь перемены с ним за тридцать лет, начиная с семидесятых годов, когда он переживал свой расцвет, и оканчивая этими днями?
- Какой заковыристый вопрос... Я всегда играл такую музыку независимо ни от чего. Но многие считают, что джаз перестал существовать после того, как в 69-ом или 70-ом Майлс Дэвис прекратил играть его. Я не знаю, честно говоря, такая логика мне не ясна и чужда. Потом ведь появлялись великие музыканты, пишущие потрясающую музыку и по сей день. Чик Кориа – яркий пример. А вот с фьюжном ситуация несколько другая. В годы своего расцвета он представлял собой смесь джаза и рока, да и сейчас тоже... Да, нелегкий вопросик... Мы все время играем, играем отличающиеся одна от другой партии в различных размерах и тональностях и с разными музыкантами. Каждый раз получается что-то новое, но все равно это называется фьюжном. Мы просто продолжаем двигаться вперед, экспериментировать с музыкой, развиваться. Так что, с одной стороны, изменения все же происходят и по сей день. Это связано еще и с улучшением технических и технологических возможностей музыканта, доступности различного рода источников обучения. Я думаю, и музыкальное мышление в целом все же развивается, несмотря на полное безразличие к нему со стороны музыкальной индустрии. А с другой стороны, ничего радикального за эти тридцать лет не случилось...
- А есть ли какой-нибудь интерес к джаз-року в Штатах?
- Нет, очень мало. Вообще, такая музыка мало кому интересна, а это неправильно. Тот факт, что человек слушает таких как Эминем или Бритни Спирс, свидетельствует о том, что он не знает о музыке НИЧЕГО! Джаз, блюз, фьюжн – сейчас эти жанры переживают не самые лучшие времена. И поэтому я продолжаю играть такую музыку, играть для себя, для других людей, а не ради денег и всеобщего признания. Когда мне доводится слышать попсу, я чувствую себя как маленький ребенок, которого пытаются убаюкать перед сном. Все это звучит по-детски, тускло и однообразно. Но проблема, наверно, не в музыкальной и культурной образованности людей. Они просто не видят разницу и не знают, что такое хорошо, а что такое плохо. В мире очень много талантливых музыкантов, которых никто не знает и не ценит по достоинству, а это совсем не радует.
- А кого бы Вы отметили из современных музыкантов?
- Мне посчастливилось работать со многими лучшими на сегодняшний день музыкантами. О большинстве из них мы уже говорили и многих вспоминали добрым словом. Еще из блестящих музыкантов нашего времени я хотел бы отметить барабанщика Дэйва Вэкла, с которым не так давно я работал и получил огромное удовольствие.
- Насколько известно, Вы посещали с мастер-классами и концертами даже такие страны как Чили и Уругвай. А сильный ли там интерес ко всем этим гитарным делам?
- Я думаю, что гитара – очень популярный музыкальный инструмент, и он интересен в любой точке нашей планеты: будь то ЮАР или Чили. Я очень рад тому, что я - гитарист, а из-за своего увлечения именно фьюжном я могу играть как и хардовые партии, так и джазовые. И многие длинноволосые рокеры очень удивляются, когда узнают, что я джазмен – а ведь минуту назад мы обсуждали особенности гитарных партий в рок-музыке!
- Вы интенсивно концертируете. Много ли времени отнимают концерты?
- Последнее время очень много. Я просто играю сразу в четырех группах: в своей, с Чиком Кориа, с VITAL INFORMATION, и еще с Билли Кобэмом (Billy Cobham). Не упущу случай очередной раз сказать несколько добрых слов об этом музыканте. Билли - потрясающий барабанщик, очень талантливый и техничный. Я с ним начал работать в прошлом году, у нас был тур, который прошел самым лучшим образом, хотя, кто бы сомневался: это же Билли Кобэм! Кстати, еще он играет на моем новом альбоме. Гениальный драммер!
Да, у меня много концертов, особенно в Европе. Я вообще в этом году планирую туда переехать жить, скорее всего, насовсем. Просто в Америке мне нечего терять: там все стало мне как-то чуждо: и еда, и музыка. А преподавать я могу и в Европе, думаю, толку от этого будет больше. Я не знаю, что я делаю в Штатах, надо бы скорее перебираться поближе к цивилизации...
- Ну, желаю, чтобы все шло по плану.
- Спасибо!
- В последнее время в Москве выступало много звезд фьюжна, а некоторые музыканты, такие как Билли Кобэм или Скотт Хендерссон (Scott Hendersson) приезжали сюда неоднократно. Теперь и Вы добрались до Москвы. Почему Вы решили здесь сыграть?
- Мы играем там, где люди интересуются нами. И если нас приглашают в Россию, значит, здесь есть интерес к нашей музыке. Да и, в конце концов, Москва – это в какой-то степени новый, не изведанный нами музыкальный рынок. В действительности, фьюжн все еще интересен в Европе, Южной Америке, в Японии, там постоянно проводятся джазовые фестивали; а в Штатах он уже никому не нужен.
- И как Вам Москва?
- Ну, пока у меня еще не сложилось окончательного мнения, я тут совсем немного, но пока нравится. Только с погодой не повезло. Тебе она нравится в данный момент?
- Да не особо...
- И мне тоже! Ха-ха! Холодно! Я люблю, когда на улице солнечно, ясно, и чтобы тепло было... Но, с другой стороны, погода не так уж и важна... Мы ведь сейчас сидим в уютном клубе, царит хорошая атмосфера, И кормят тут классно, что немаловажно (смеется - прим. авт.).
МАЭСТРО НА ОТДЫХЕ
- У Вас все же иногда бывает свободное время. Чем Вы занимаете свой досуг?
- Как это ни банально звучит, я слушаю музыку, хожу на концерты. А также, как и все нормальные цивилизованные люди, читаю книги и смотрю кино.
- Да, а какой Ваш любимый автор?
- Честно говоря, на этот вопрос не так уж и легко ответить! Любимый автор... Не знаю, их много. Я никогда не задумывался над этим вопросом. Вообще, я обожаю научную фантастику, мне нравятся писатели с богатым воображением. Я просто люблю вот так взять, и перенестись мысленно в другой мир, в другое пространство, подальше от этого! Ха-ха!.. И, безусловно, меня привлекают произведения с умным юмором.
- А какие фильмы Вы предпочитаете?
- О, я люблю режиссера Терри Гильяма, самого большого мастера того умного юмора, о котором я говорил. Он начинал как один из комиков Monty Piton, а сейчас стал одним из самых самобытных режиссеров современности. Вы смотрели его фильм “Король Рыбак” {Fisher King)?
- Да, конечно!
- Так вот, это один из самых моих любимых фильмов. Меня очень подкупает, когда за внешней неказистостью можно разглядеть тонкую философскую подоплеку. Когда ты смеешься и грустишь одновременно. Когда ты задумываешься о многих вещах, которые тебя окружают в жизни. Да и вообще о своей жизни, как ты распоряжаешься отпущенным тебе временем. И это благоприятно сказывается на вдохновении.
- Вы слушаете много музыки. А каких-нибудь русских музыкантов слышали?
- Да, я слышал несколько отличных ваших исполнителей классической музыки, но, к сожалению, не могу назвать их имена, не помню. Что касается джазменов… О, помню одного! Это саксофонист, Бутман, весьма сильный и интересный музыкант. Я слышал его игру как-то в Штатах. Очень впечатляет!
- А как Вы относитесь к музыке в стиле “металл”? Она сейчас довольно популярна среди молодежи.
- Никак. Она мне не нравится. Никакой импровизации, никакой философии, а ведь это – далеко не последние составляющие музыки, я так думаю. Другое дело – фьюжн или джаз. Там человек выкладывается как музыкант целиком и полностью, а в металле – я не знаю... Давай возьмем какую-нибудь группу, играющую “металл” и выбросим из, скажем так, арсенала ее воздействия на слушателя несколько составляющих. Долой внешнюю составляющую – героический вид, кожаный прикид и прочую шелуху, долой визуальный ряд – пиротехнику и кучу прожекторов, долой энергетическую составляющую (это, похоже, самое главное в данной музыке) – оглушающую громкость, скорость риффов и перегруженность звука. Что у нас остается в итоге? По идее – музыка в чистом виде. Но где она? Где, я вас спрашиваю? Эй, кто-нибудь, принесите лупу, я ничего не вижу!
- Ух ты, сильно сказано! Но, я думаю, и там есть неплохие музыканты: техничные, грамотные и с большим творческим потенциалом...
- Ну, это да, безусловно. Но опять же, они хороши только в своей стилистике! Ведь так порой бывает, что, например, если взять барабанщика, который пусть даже отлично играет тяжелую музыку, и заставить сыграть его джаз, то он может этого и не сделать. Очень мало музыкантов, которые могут играть во всех музыкальных направлениях, большинство заточены только на один стиль. Металл – это легко, а вот до джаза и фьюжна нужно дорасти, нужно еще повзрослеть для того, чтобы понимать эту музыку, вникнуть целиком и полностью в это звучание... С моей точки зрения, джаз – это в своем роде классическая музыка... Ой, я вообще ничего не знаю о музыке, я просто играю на гитаре! Ха-ха!
- Ну и в завершении нашей беседы, что Вы можете пожелать начинающим гитаристам?
- Учиться, учиться и еще раз учиться! Слушать хороших музыкантов, перенимать у них приемы игры, и не идти на компромиссы со своей ленью!
Валерий КУЧЕРЕНКО (фото автора), Татьяна ЗАЙЦЕВА
шутка конечно, но сказал дядюшка фрэнк точно, а мне с чиком кире не очень нравицца если честно, я больше люблю его работы с хэммом и смитом(все проекты GHS короче), не очень это всмысле, очень нравится но меньше чем вышеуказанное трио
