Зацените.
Добавлено: Вт ноя 11, 2003 17:41
В школе дали мне задание написать по теме: "Если бы я узнала, что мой друг болен СПИДом". Это какой-то конкурс между школами, причем темы там придумывают всегда потрясающие. Учительница, разоткровенничалась, и сказала, что она вообще не знает, о чем тут писать можно, и что, если я хочу, то могу и не участвовать. Но у меня появилась в тот же день такая идея, а потому как вам?
Сочинение «Если б я узнала…».
«Если бы я узнала, что мой друг болен СПИДом.
Я считаю, что нельзя исключать таких людей из нормального общества и лишать их каких-либо прав, в том числе, лишать их нормального человеческого общения и поддержки, которые еще более необходимы человеку в подобной ситуации. Соблюдая элементарные правила, можно не прерывать общение и дружбу с ВИЧ инфицированным, особенно тогда, когда этот человек зовется твоим другом. Как друг нужно помочь ему, чтобы он не чувствовал себя изгоем, конченым человеком. Не всегда…»…
Мобильный телефон металлическим звоном требовательно привлекает внимание к себе.
- Привет, родной… Ага, хорошо, а у тебя? Действительно, закончил? Ну, тогда договорились, буду у тебя через час.
Телефон перелетает комнату, мягко приземляется на кровать, где разложены новые вещи для сегодняшней встречи. Коралловая помада извлекается из недр сумочки и легким прикосновением превращает бесцветные губы в две ровные, блестящие полоски, манящего розового цвета. Сладкий ореол духов довершает кокетливый, недоступный образ. Легкая толкотня, и презрительный взгляд из-под обильно окрашенных ресниц на прохожих в серых, будничных одеждах. Не касайтесь меня своими пыльными рукавами, разве не видите, у меня свидание и я должна быть лучше всех.
Наконец противный звонок, пищащий от самого легкого прикосновения пальца с длинным ногтем такого же розового цвета, что и губы.
- Пришла-таки. Я уже заждался тебя. Заходи, раздевайся.
Бездумная беседа о погоде, новостях, и новые вещи уже безразлично скидываются опытными руками в сторону. Остается только ореол духов, которых слишком много и они заполняют комнату, щипают за нос.
И вот так изо дня в день столько, что луна успела спрятать свое лицо и вновь показать его несколько раз. Так вот она какая любовь?…
- Да, любимый, как ты себя чувствуешь?… Через час где? Ага, знаю, да, хорошо, буду.
Беспробудный, серый сигаретный дым бра на стенах пятнами превращают в туманно-желтое двигающееся море.
- Не кури в мою сторону, пожалуйста.
- А что такое? – даже гремящий фон заграничной музыки не скрывает безразлично-недовольные нотки. – Это не самое худшее, что может быть в жизни.
Голос прерывается хриплым кашлем, а клубы дыма обвивают шею туманной лентой, с каждой минутой стягивающейся вокруг тонкой, белой шеи.
- Прошу тебя, пойдем отсюда! Я не могу дышать!
И прежде, чем дым ворвался в самую глубину, ноги несут к дверям. А там ночь, кажущаяся прозрачной и невероятно свежей.
- Какая же ты…
Но голос вновь умолкает то ли из-за холодной легкости, ворвавшейся в легкие, то ли из-за недостатка слов в лексиконе рядового современного человека.
- Любимый, что с тобой сегодня?
- Звезды… Господи, сколько же их сегодня!
И мерцанием своим они будто гордо отвечают: «Да, мы такие. Нас много. И мы вечные».
- Так что с тобой?
- Я не хочу, чтобы мы виделись больше, - холодные, стальные слова врезаются в теплое сердце.
- Почему?!
- Ты не любишь сигаретный дым, а я бросать курить не собираюсь. Ах, эти звезды! – и монотонный голос продолжает склеивать какие-то выражения в одно предложение до тех пор, пока гулкий стук каблучков не растворяется в черной улице.
Лицо перекашивает кривой оскал; на матовой поверхности глаз появляются тысячи бликов, точно звезды в небе…
…Дрожащая рука ощущает холодный пластик шариковой ручки, пытается дописать предложение. «Не всегда нам удается понять человека, разглядеть смысл в его поступках. Больные люди часто совершают множество необдуманных действий, но чаще всего они отказываются от общества, считая самих себя недостойными этого окружения, видя изъян в самих себе. Многие ставят крест на своей жизни и даже перестают мечтать, строить воздушные замки. Их можно понять, но долг человека, ставшего другом больного СПИДом, дать ему то, что доступно многим, но уже недоступно ему. Начинать нужно с искренней дружбы»…
- Не бросай трубку! Выслушай, пожалуйста… Нет, нет, - сквозь плач, - любимый, послушай…Я не могу без тебя! Давай хоть дружить!
И тут на другом конце воцаряется тягостное молчание, а не короткие гудки как прежде.
- Ты не знаешь, о чем просишь, - хрипло произносит голос.
- Знаю, поверь. Я многое поняла…Я готова перенести даже это.
Наконец этот противный звонок, пищащий от самого легкого прикосновения. Бездумная беседа о погоде, новостях, и вещи осторожно скидываются опытными руками в сторону. Руки, дрожащие, тянутся к белым плечам, но замирают и безвольно падают. Вскоре голос раздается из-за спины, не оборачиваясь.
- Уходи. Я не могу. Это бесчеловечно. Я не могу губить тебя.
- Разреши мне не уходить. Я ведь нужна тебе, - мольба в голосе поглощает вопросительную интонацию.
- Откуда ты знаешь, что мне нужно, - серый дым постепенно размывает четкие очертания фигуры у окна.
- Я ведь люблю тебя…
- Так вот она какая эта любовь! – восклицает удивлено голос, сдавленный и внезапно уставший. А перед глазами отчетливо видна сцена в этой же темной, мрачной комнате…
- Родная, что с тобой сегодня?
Не оборачиваясь, коралловые губки еле шепчут, а розовые длинные ноготки тихо скребутся по стеклу.
- Звезды… Посмотри, сколько их сегодня на небе!
- При чем здесь звезды?
- Я не хочу больше видеться с тобой, ты понял меня? Сейчас я оденусь и исчезну из твоей жизни. Не ищи меня. Это бесполезно!
- О чем ты? Почему?!
- Потому что, - кривая болезненная улыбка сковывает губы, - мы встретимся с тобой еще. Там, в звездах…
- Вот после того вечера я был у врача и все узнал, - медленно шевелятся сухие губы, и голос шелестит, как опавшие листья под ногами. – А потом…
- Да, я помню это потом, - подхватывает сильный голос, который сдерживается и говорит тоже тихо…
… «Если б вы узнали, что вас друг болен СПИДом». Ручка нервно постукивает по гладкой поверхности стола, зубки слегка прикусили нижнюю губу. Полное отсутствие мыслей по данной теме в виду полнейшего непонимания, а чем же отличается больной друг от не больного. Другом-то он остается. Но оставлять на бумаге набор стандартных фраз не очень хочется, потому и рисуется на лице степень крайне глубокой задумчивости.
- Здрасти, девушка, - нахально-задористый тон, толчок стола, и он опускается напротив нее.
- Нет, спасибо, - не поднимая глаз, рассеяно, отвечает она, - счет, пожалуйста.
Лихорадочный, чрезмерно веселый <a href=https://bugaga.ru target=_blank>смех</a> овладевает им после этой фразы, но глаза внезапно натыкаются на одно колючее слово, написанное на бумаге перед девушкой.
- Вас интересует эта тема?
- Здравствуйте, а вы тут как оказались? – внезапно очнулась она…
Вот то, что было потом. Для него потом была она. Для нее – он.
- Знаешь, - сказала она, когда закуталась в одеяло, а он сел рядом на кровать, - а ведь я никогда не написала бы это сочинение.
- Ты что, сумасшедшая? Ты меня, что ли, благодаришь еще?
- Вот она какая любовь, - с мягкой улыбкой сказала она.
- Я познакомился с тобой, чтобы отомстить этому миру, этим людям, той девушке. Тем розовым ноготкам, коралловым губкам, недосягаемому образу, - он тяжело вздохнул.
- Забудь, прошу тебя. Тогда она оделась, вышла из этой двери и исчезла из твоей жизни, навсегда. Не ищи ее, любимый. Не ищи образа для мести.
- Но что потом, а? Ты подумала об этом? Что может ждать нас потом!?
От высоко взятых нот он закашлял, она ждала пока приступ пройдет. Затем обняла сзади и закрыла его глаза своими руками.
- Потом, - зашептала она, - потом ты бросишь курить, потому что это плохо. А потом, после этого… Потом я всегда буду с тобой и, если ты когда-нибудь захочешь вновь спросить меня о нашем будущем, я в любой момент отвечу тебе. И, поверь, я найду, что сказать. Ведь «потом» всегда существует.
И для него была лишь она, а для него – только она… Но однажды и она сказала:
- Любимый, гляди, сколько звезд сегодня на небе!
А он тихо и виновато подошел к окну, глянул через ее плечо, настороженно ожидая дальнейших слов.
- Я хочу, - внезапно обернулась она к нему, - чтобы в тех звездах, потом… Когда ты там окажешься, ты был не один. Прошу тебя.
Сочинение «Если б я узнала…».
«Если бы я узнала, что мой друг болен СПИДом.
Я считаю, что нельзя исключать таких людей из нормального общества и лишать их каких-либо прав, в том числе, лишать их нормального человеческого общения и поддержки, которые еще более необходимы человеку в подобной ситуации. Соблюдая элементарные правила, можно не прерывать общение и дружбу с ВИЧ инфицированным, особенно тогда, когда этот человек зовется твоим другом. Как друг нужно помочь ему, чтобы он не чувствовал себя изгоем, конченым человеком. Не всегда…»…
Мобильный телефон металлическим звоном требовательно привлекает внимание к себе.
- Привет, родной… Ага, хорошо, а у тебя? Действительно, закончил? Ну, тогда договорились, буду у тебя через час.
Телефон перелетает комнату, мягко приземляется на кровать, где разложены новые вещи для сегодняшней встречи. Коралловая помада извлекается из недр сумочки и легким прикосновением превращает бесцветные губы в две ровные, блестящие полоски, манящего розового цвета. Сладкий ореол духов довершает кокетливый, недоступный образ. Легкая толкотня, и презрительный взгляд из-под обильно окрашенных ресниц на прохожих в серых, будничных одеждах. Не касайтесь меня своими пыльными рукавами, разве не видите, у меня свидание и я должна быть лучше всех.
Наконец противный звонок, пищащий от самого легкого прикосновения пальца с длинным ногтем такого же розового цвета, что и губы.
- Пришла-таки. Я уже заждался тебя. Заходи, раздевайся.
Бездумная беседа о погоде, новостях, и новые вещи уже безразлично скидываются опытными руками в сторону. Остается только ореол духов, которых слишком много и они заполняют комнату, щипают за нос.
И вот так изо дня в день столько, что луна успела спрятать свое лицо и вновь показать его несколько раз. Так вот она какая любовь?…
- Да, любимый, как ты себя чувствуешь?… Через час где? Ага, знаю, да, хорошо, буду.
Беспробудный, серый сигаретный дым бра на стенах пятнами превращают в туманно-желтое двигающееся море.
- Не кури в мою сторону, пожалуйста.
- А что такое? – даже гремящий фон заграничной музыки не скрывает безразлично-недовольные нотки. – Это не самое худшее, что может быть в жизни.
Голос прерывается хриплым кашлем, а клубы дыма обвивают шею туманной лентой, с каждой минутой стягивающейся вокруг тонкой, белой шеи.
- Прошу тебя, пойдем отсюда! Я не могу дышать!
И прежде, чем дым ворвался в самую глубину, ноги несут к дверям. А там ночь, кажущаяся прозрачной и невероятно свежей.
- Какая же ты…
Но голос вновь умолкает то ли из-за холодной легкости, ворвавшейся в легкие, то ли из-за недостатка слов в лексиконе рядового современного человека.
- Любимый, что с тобой сегодня?
- Звезды… Господи, сколько же их сегодня!
И мерцанием своим они будто гордо отвечают: «Да, мы такие. Нас много. И мы вечные».
- Так что с тобой?
- Я не хочу, чтобы мы виделись больше, - холодные, стальные слова врезаются в теплое сердце.
- Почему?!
- Ты не любишь сигаретный дым, а я бросать курить не собираюсь. Ах, эти звезды! – и монотонный голос продолжает склеивать какие-то выражения в одно предложение до тех пор, пока гулкий стук каблучков не растворяется в черной улице.
Лицо перекашивает кривой оскал; на матовой поверхности глаз появляются тысячи бликов, точно звезды в небе…
…Дрожащая рука ощущает холодный пластик шариковой ручки, пытается дописать предложение. «Не всегда нам удается понять человека, разглядеть смысл в его поступках. Больные люди часто совершают множество необдуманных действий, но чаще всего они отказываются от общества, считая самих себя недостойными этого окружения, видя изъян в самих себе. Многие ставят крест на своей жизни и даже перестают мечтать, строить воздушные замки. Их можно понять, но долг человека, ставшего другом больного СПИДом, дать ему то, что доступно многим, но уже недоступно ему. Начинать нужно с искренней дружбы»…
- Не бросай трубку! Выслушай, пожалуйста… Нет, нет, - сквозь плач, - любимый, послушай…Я не могу без тебя! Давай хоть дружить!
И тут на другом конце воцаряется тягостное молчание, а не короткие гудки как прежде.
- Ты не знаешь, о чем просишь, - хрипло произносит голос.
- Знаю, поверь. Я многое поняла…Я готова перенести даже это.
Наконец этот противный звонок, пищащий от самого легкого прикосновения. Бездумная беседа о погоде, новостях, и вещи осторожно скидываются опытными руками в сторону. Руки, дрожащие, тянутся к белым плечам, но замирают и безвольно падают. Вскоре голос раздается из-за спины, не оборачиваясь.
- Уходи. Я не могу. Это бесчеловечно. Я не могу губить тебя.
- Разреши мне не уходить. Я ведь нужна тебе, - мольба в голосе поглощает вопросительную интонацию.
- Откуда ты знаешь, что мне нужно, - серый дым постепенно размывает четкие очертания фигуры у окна.
- Я ведь люблю тебя…
- Так вот она какая эта любовь! – восклицает удивлено голос, сдавленный и внезапно уставший. А перед глазами отчетливо видна сцена в этой же темной, мрачной комнате…
- Родная, что с тобой сегодня?
Не оборачиваясь, коралловые губки еле шепчут, а розовые длинные ноготки тихо скребутся по стеклу.
- Звезды… Посмотри, сколько их сегодня на небе!
- При чем здесь звезды?
- Я не хочу больше видеться с тобой, ты понял меня? Сейчас я оденусь и исчезну из твоей жизни. Не ищи меня. Это бесполезно!
- О чем ты? Почему?!
- Потому что, - кривая болезненная улыбка сковывает губы, - мы встретимся с тобой еще. Там, в звездах…
- Вот после того вечера я был у врача и все узнал, - медленно шевелятся сухие губы, и голос шелестит, как опавшие листья под ногами. – А потом…
- Да, я помню это потом, - подхватывает сильный голос, который сдерживается и говорит тоже тихо…
… «Если б вы узнали, что вас друг болен СПИДом». Ручка нервно постукивает по гладкой поверхности стола, зубки слегка прикусили нижнюю губу. Полное отсутствие мыслей по данной теме в виду полнейшего непонимания, а чем же отличается больной друг от не больного. Другом-то он остается. Но оставлять на бумаге набор стандартных фраз не очень хочется, потому и рисуется на лице степень крайне глубокой задумчивости.
- Здрасти, девушка, - нахально-задористый тон, толчок стола, и он опускается напротив нее.
- Нет, спасибо, - не поднимая глаз, рассеяно, отвечает она, - счет, пожалуйста.
Лихорадочный, чрезмерно веселый <a href=https://bugaga.ru target=_blank>смех</a> овладевает им после этой фразы, но глаза внезапно натыкаются на одно колючее слово, написанное на бумаге перед девушкой.
- Вас интересует эта тема?
- Здравствуйте, а вы тут как оказались? – внезапно очнулась она…
Вот то, что было потом. Для него потом была она. Для нее – он.
- Знаешь, - сказала она, когда закуталась в одеяло, а он сел рядом на кровать, - а ведь я никогда не написала бы это сочинение.
- Ты что, сумасшедшая? Ты меня, что ли, благодаришь еще?
- Вот она какая любовь, - с мягкой улыбкой сказала она.
- Я познакомился с тобой, чтобы отомстить этому миру, этим людям, той девушке. Тем розовым ноготкам, коралловым губкам, недосягаемому образу, - он тяжело вздохнул.
- Забудь, прошу тебя. Тогда она оделась, вышла из этой двери и исчезла из твоей жизни, навсегда. Не ищи ее, любимый. Не ищи образа для мести.
- Но что потом, а? Ты подумала об этом? Что может ждать нас потом!?
От высоко взятых нот он закашлял, она ждала пока приступ пройдет. Затем обняла сзади и закрыла его глаза своими руками.
- Потом, - зашептала она, - потом ты бросишь курить, потому что это плохо. А потом, после этого… Потом я всегда буду с тобой и, если ты когда-нибудь захочешь вновь спросить меня о нашем будущем, я в любой момент отвечу тебе. И, поверь, я найду, что сказать. Ведь «потом» всегда существует.
И для него была лишь она, а для него – только она… Но однажды и она сказала:
- Любимый, гляди, сколько звезд сегодня на небе!
А он тихо и виновато подошел к окну, глянул через ее плечо, настороженно ожидая дальнейших слов.
- Я хочу, - внезапно обернулась она к нему, - чтобы в тех звездах, потом… Когда ты там окажешься, ты был не один. Прошу тебя.